Так иногда бывает. То, ради чего живешь все это время, вдруг перестает идти по запланированному пути, экспедиция, к которой готовишься год, срывается на глазах. Казалось, все уже решено, уже ничего не может произойти: снаряжение подготовлено и перепроверено сотни раз, маршруты и детали экспедиции много раз обсуждались и согласованы с различными инстанциями. И вдруг …. все летит в тартарары.

К поездке на Новую Землю мы начали готовиться с прошлого года, как только вернулись с Земли Франца Иосифа. Мы надеялись избежать прошлогодних ошибок и просчетов, сделать все так, чтобы в этот раз все шло как по маслу. Но человек только предполагает, а Бог, располагает. Наперекосяк все пошло, когда в последний момент планы изменились у второго руководителя нашей экспедиции Валерия Кудрявцева - по семейным обстоятельствам он остался в Москве. Не смогли поехать аквалангист Роман Мороз и капитан Валерий Шишлов. Экспедиция таяла на глазах.

Днем 11 сентября у меня раздался телефонный звонок. В Москву из Мурманска звонил руководитель нашей экспедиции Дмитрий Кравченко: «Где вы там, почему еще нет никого в Мурманске? У меня все готово, ремонт вельбота почти закончен, завтра его спускаем на воду». Я уверил Кравченко, что с нашей стороны тоже все готово, и мы только ждем сигнала к действию. На машине в Мурманск уже отправились Саша Чичаев, Леня Радун и Володя Кретов. Остальные их должны догнать на поезде. 16 сентября в Мурманск выехал наш экспедиционный доктор Алексей Богорад, 18-го из Москвы отправились связист Эльмар Бакаутов, аквалангист Сергей Щепетков и охотник-промысловик Роман Буйнов. Я прилетел последним: 22 сентября мой самолет приземлился в аэропорту г. Мурманска.

Пока мы ехали из аэропорта в город, я слушал долгий рассказ Саши Чичаева о положении дел. Все оказалось вовсе не так, как мы ожидали. Вельбот не только не был спущен на воду, но и совсем оказался не готов к плаванию. Уже полторы недели ребята занимаются покраской судна, вычерпывают воду, смешанную с соляркой, из корпуса и перебирают двигатель. Информация Кравченко о готовности вельбота оказалась слишком далека от реальности. Не было ничего: ни эхолота, ни радиостанции и гидрокомпаса, локатор не установлен, второй якорь отсутствует. Не нашлось даже элементарных веревок (концов) для крепления судна. И все-таки полторы недели не прошли безрезультатно – еще пару дней работы и… баркас можно ставить на воду.

В общежитии, где жила наша группа, царила поистине экспедиционная обстановка. Спали в спальниках на полу, вокруг грудами было разложено снаряжение и оборудование, а на подоконнике в нарушение всех пожарных правил весело шипел примус, на котором готовили еду. Здесь, на базе, ежедневно оставались двое из нас, кто отвечал за еду и быт. Остальные же до позднего вечера пропадали в рыбном порту, где на стапелях возвышался наш баркас с гордым именем «Сокол».

Володя Кретов, казалось, был насквозь пропитан соляркой и машинным маслом. Когда мы встретились с ним в порту, первое, что он произнес: «Если кто-нибудь скажет, что день военно-морского флота не мой праздник - я вцеплюсь ему в лицо!». По Володиным глазам ясно, что он не шутит. Уже полторы недели Кретов занимается самой «интеллектуальной» работой – вычищает грязь, смешанную с соляркой, из баркаса. «Если ребята из отряда узнают, как я провожу отпуск, меня заклеймят позором», - закончил он наш разговор и снова нырнул под двигатель баркаса. Вскоре раздались характерные звуки, издаваемые ручной помпой, и из шланга наружу потекла зловонная черная вода.

К моему приезду баркас уже имел презентабельный вид, был покрашен и очищен от многочисленного хлама, скопившегося внутри. Но несмотря на это, рабочие порта узнав, что мы на этом суденышке собираемся отправиться на Новую Землю, с трудом прятали ухмылку и старались быстрее пройти мимо.

Ребята наперебой рассказывали, в каком виде они застали баркас: грязный, с облупившейся краской, пробоиной в борту, к тому же он был завален хламом. Поначалу запах солярки в «Нашем турбосолярии», как ласково называли мы наше детище, был нестерпим: из шести топливных баков три оказались пробитыми, и их пришлось отключить. Еще немного, и большая часть работ осталась позади, баркас можно спускать на воду.

Настал торжественный день. Рано утром ребята отправились в порт готовить баркас к спуску, я вместе с Эльмаром, нашим связистом, остался на базе. Ближе к середине дня получаем сообщение из порта: баркас спущен, все идет нормально. Но следующий звонок поверг нас в шок: руководитель экспедиции Дмитрий Кравченко, поскользнувшись на причале, сломал два ребра.

Экспедиция оказалась опять на грани срыва. Дмитрию Кравченко 68 лет, и два сломанных ребра в этом возрасте - серьезная травма. С такой травмой ему не только предстоит теперь передвигаться, что достаточно сложно, но и находиться в баркасе, который постоянно качает на морской волне, а это крайне опасно: малейшая неловкость, падение, удар обо что-то - и сломанные ребра могут задеть почки, что в экспедиционных условиях означает только одно - смерть. Экспедиционный доктор Алексей Богорад категорически против продолжения экспедиции. Теперь ждем решения Кравченко.

В общежитии Дмитрий Федорович появился под вечер и начал, как ни в чем не бывало, обсуждение дальнейших экспедиционных планов. Ему удалось убедить нас, что экспедиция должна продолжиться. Выглядел он достаточно бодрым и веселым и искренне считал, что все случившееся никак не повлияет на его способность управлять баркасом. Кравченко заверил нас, что прекрасно осознает тяжесть своего состояния и идет на этот шаг сознательно. Он шел к заветной цели 26 лет и ни за что не остановится сейчас на половине пути. Экспедицию решено было продолжать и прекратить при первом же ухудшении состояния капитана.

Весь следующий день прошел в погрузке нашего вельбота на лихтеровоз «Севморпуть».

В начале ноября 1984 г. в Керчи на судостроительном заводе "Залив" им. Б. Е. Бутомы состоялась торжественная закладка первого отечественного ледокольно-транспортного судна с атомной энергетической установкой - лихтеровоза-контейнеровоза "Севморпуть". Главное его назначение-доставка различных грузов в лихтерах и контейнерах в северные районы страны. Мощная энергетическая установка позволит судну самостоятельно следовать во льдах толщиной до 1 м. Для экипажа предусмотрены отдельные каюты, сауна, бассейн, спортивный зал. 20 февраля 1986 г., накануне XXVII съезда КПСС, керченские судостроители спустили судно на воду. В 1988 г. "Севморпуть" сдан в эксплуатацию.

Дорога на атомоходе прошла без приключений. Мы дружно доделывали баркас, завершали то, что не успели закончить в спешке и распределяли экспедиционный груз внутри судна. За день до подхода к Новой Земле мы развернули на борту атомохода наше второе судно - надувную лодку «Фрегат», на которую возлагали особые надежды. Эта надувная лодка океанского класса длиной около 5 метров и с высотой бортов около метра. Именно с нее мы планировали проводить основную работу и водолазные погружения.

Второго октября «Севморпуть» бросил якорь у берегов Новой Земли в районе Ледяной гавани. Рано утром мы все высыпали на палубу, где нас встретил снег с дождем и пронизывающий ветер. Вдалеке проглядывалась с трудом различимая полоска суши, которой теперь предстоит стать нашим домом. Волнение моря было небольшим, около 2 баллов. Но небольшое волнение - понятие относительное: одно дело стоять в это время на борту одного из крупнейших атомоходов мира, и совсем другое - ощущать океанскую волну, стоя на палубе небольшого баркаса, вооруженного слабеньким, чихающим и кашляющим двигателем и осевшего ниже ватерлинии из-за многочисленного экспедиционного оборудования.

К земле решили идти двумя группами. Впереди пойдет «Фрегат», который при своей быстроходности и малой осадке прекрасно подойдет в качестве разведывательного судна. Следом - наш вельбот, его маршрут будет корректироваться с «Фрегата» по рации.

В районе 10 часов утра команда атомохода приступила к нашей выгрузке. Первой была спущена лодка «Фрегат» с Сашей Чичаевым и Леонидом Радуном на борту, следом опустили в воду вельбот «Сокол» с остальными членами экспедиции и оборудованием. До берега было около двух морских миль (четыре километра), ближе лихтеровоз подойти не смог - на этот регион до сих пор нет точных морских карт с промерами глубин, и капитан рисковал посадить корабль на мель. Даже маленький вельбот со своей мизерной осадкой несколько раз был близок к тому, чтобы напороться на рифы. И только мастерство Кравченко спасало нас от этого. Больше всего запомнилось, как он перепрыгнул через риф на приливной волне. Да, умеет наш капитан управлять вельботом, этого у него не отнять.

Через несколько часов после выгрузки, вельбот уткнулся в берег Новой Земли и прочно застрял в прибрежных камнях. То, чего мы так боялись, случилось. Хорошо хоть случилось это уже у самого берега. Чуть позже мы поняли и то, что Кравченко ошибся на километр с местом выгрузки: вместо песчаного берега мы попали на камни. Все-таки два десятка лет, отделяющие нас от его первого визита сюда, - слишком много даже для опытных капитанов. Так или иначе, но баркас крепко сидел на мели. Перед нами расстилалась безжизненная каменная равнина с небольшими островками снега. Чуть левее виднелись развалины маяка на мысе Спорый, наволок и огромный деревянный крест – цель нашей экспедиции. Думаю, настало время рассказать, зачем мы затеяли эту рискованную экспедицию, зачем ехали несколько тысяч километров на крохотный участок земли за полярный круг. Вернемся на 400 лет назад.

В XVI веке стоимость восточных пряностей на европейских рынках приближалась к стоимости золота, а путь в Китай и Индию был далек и труден. Суэцкий канал еще не был прорыт, и для того, чтобы попасть в Индийский океан, европейским мореплавателям приходилось идти в обход Африки. На этом пути мореходов подстерегали многочисленные опасности. Бешеные штормы Атлантического и Индийского океанов грозили потопить корабли, на всем пути мореходов подстерегали пираты – главный бич купцов того времени. Лишь немногим мореплавателям удавалось достичь берегов Индии и вернуться обратно. Удачливым такой поход приносил богатство, почести и славу, цена же за проигрыш была одна – смерть. В это время существовала легенда, которая не давала покоя купцам и морякам Европы. В ней говорилось, что существует некий «Северо-Восточный проход», открывающий прямую дорогу в Тихий океан вдоль северных берегов Европы и Азии. Сегодня этот проход называется Северный морской путь, и даже в наше время капитаны судов не рискуют отправляться по нему без точных метеорологических данных и проводки огромных атомных ледоколов. В XVI веке такая авантюра была равна самоубийству, хотя всегда находятся люди, готовые поставить на карту все для достижения своей цели. Одним из таких людей был Виллем Баренц.

16 мая 1596 года два голландских корабля покинули рейд Амстердама и взяли курс на север. К этому времени Баренц уже провел две экспедиции по поиску «Северо-восточного прохода» в качестве капитана, но все попытки что-то отыскать закончились неудачно. В эту экспедицию он идет старшим штурманом одного из кораблей под командованием опытного капитана Якоба Ван Хеемкерка. В какой-то момент корабли разделились. Это произошло возле архипелага Шпицберген (кстати, название архипелагу дал сам Виллем Баренц, не зная, что за 300 лет до него русские поморы уже прекрасно знали о существовании этой земли и называли ее Грумантом). Корабль Баренца отправился к берегам Новой Земли, а второй голландский корабль остался крейсировать у берегов Норвегии.

Баренц благополучно достигает берегов Новой Земли и огибает ее. Голландцам тогда казалось, что проход к берегам Китая найден, еще немного и полярные широты сменятся ласковым тропическим солнышком. Но, увы, это было лишь Карское море, откуда до Китайских берегов многие тысячи километров.

Надвигалась зима, воды Карского моря стали стремительно заполняться льдом, и чтобы не остаться на зимовку вдали от берега, Баренц спешит укрыться в ближайшей бухте, которую называет Ледяной гаванью. Оказавшись запертой со всех сторон льдами, команда Баренца начинает спешно готовиться к зимовке. Корабль может быть в любой момент раздавлен льдами, поэтому необходимые вещи спешно переносятся на берег - на берегу решено строить дом. В дело идет плавник и доски от палубного настила корабля, крышу делают из паруса. К первым числам октября дом был готов. В нем голландские моряки провели всю долгую полярную зиму. Наступившее лето не принесло избавления от ледяного плена. Несмотря на то, что за пределами Ледяной гавани море уже очистилось ото льда, корабль Баренца был намертво зажат огромными льдинами. Команда принимает решение возвращаться на Родину в шлюпках. 14 июня пятнадцать оставшихся в живых путешественников отошли от берега и легли на обратный курс. На обратной дороге Виллема Баренца не стало. Как предполагают современные ученые, он был похоронен в районе современного мыса Карсена. Оставшиеся в живых двенадцать мореходов после невероятно тяжелого плавания достигают устья Колы в районе современного Мурманска, их подбирают голландские корабли, посланные на поиски экспедиции Баренца.

Впервые в 1871 году стоянку голландских мореходов обнаружил капитан норвежской зверобойной шхуны Эллинг Карльсен. За триста лет лагерь почти не подвергся разрушению: сохранились нары, которые окружали очаг, на стене висят часы и на столе лежит забытая книга "История Китая" - трогательное воспоминание о тяжелой северной зимовке и мужественных людях, сумевших противостоять Арктике. Тогда норвежец не знал, чей лагерь ему удалось открыть. Только после того как он стал распродавать вещи экспедиции Баренца, об этом открытии заговорил весь мир.

В 1979 году место зимовки Виллема Баренца вторично открыл Дмитрий Федорович Кравченко. Пользуясь дневниками Геррита Де Фэра, спутника Баренца, Кравченко воссоздает все детали зимовки. Ему удается восстановить структуру дома, найти место, где зимовщики стирали свою одежду, собрать огромное количество находок. И только один вопрос так и остался без ответа - где находится судно Баренца? Несмотря на то, что голландская экспедиция очень хорошо изучена и описана, мы до сих пор точно не знаем, как называлось их судно, какого оно было типа. Именно на это вопрос и должна была дать ответ наша экспедиция.

Утро третьего октября застало наш баркас на том же месте. Мы уже перенесли на берег основное снаряжение, оставив на борту только продукты. Продукты хранить на берегу опасно, в этом районе очень много белых медведей. Эти грозные полярные хищники не заставили себя долго ждать, не успели мы сойти на берег, как тут же увидели удаляющихся медведицу с медвежонком. Если бы мы знали, какую роковую роль сыграют эти полярные обитатели в нашей экспедиции, мы были бы более осторожными.

Первая же ночь на Новой Земле показала, что наше пребывание здесь будет не столь легким, как мы ожидали. Начался прилив, и баркас на приливной волне стал биться о прибрежные камни. Уберечь судно от пробоин можно было только раскрепив его с помощью подпорок из бревен. Этим занялись Саша Чичаев и Леня Радун, только у них были непромокаемые комбинезоны, позволяющие стоять в ледяной воде Карского моря. Но раскрепить баркас на бревнах оказалось не так просто: постоянные волны раскачивали судно и смывали бревна, которые, как нам казалось, стоят очень прочно. Бревна же вообще не хотели стоять без нашего участия, ребятам приходилось постоянно их держать. Вся ночь прошла в борьбе за судно. Последующие ночи мало чем отличались от этой. Леню и Сашу мы окрестили «оранжевыми человечками» за их подводные комбинезоны оранжевого цвета. «Оранжевые человечки» каждую ночь приходили на помощь баркасу.

Днем работа продолжалась. Мы посетили стоянку Виллема Баренца и определили район поиска голландского корабля в окрестной акватории. На «Фрегате» обследовали Ледяную гавань и обнаружили в ее дальнем конце два баркаса, выброшенных на берег. Скорее всего, они еще немецкой постройки (во время Второй мировой войны в Ледяной гавани была база отдыха немецких подводных лодок – охотников за полярными конвоями). Обследовали побережье в районе стоянки голландцев, на берегу среди плавника мы нашли части деревянного судна, но было ли это судно Баренца определить крайне сложно. В разное время тут потерпел крушение не один корабль. С помощью лодки «Фрегат» и металлодетектора Pulse Star II Pro c поисковой рамкой 2х2 метра мы обследовали акваторию стоянки голландской экспедиции. Спустя несколько часов был получен, наконец, первый сигнал. Прибор нашел на дне моря большой объем железа. Это была победа, и нашей радости не было предела. Осталось только погрузиться на дно моря и осмотреть находку. В этом районе на дне моря может оказаться все что угодно, но тот факт, что сигнал прозвучал именно в том месте, где предположительно стоял корабль голландцев, внушал надежду. Весь остаток дня мы были заняты подготовкой к погружению: забивали воздухом баллоны, проверяли подводное снаряжение.

Оранжевые человечки
Pulse Star II Pro
Pulse Star II Pro

Пока шли работы, мы постоянно ощущали присутствие хозяев местных просторов. Стычки с белыми медведями не прекращались. В этих краях хищники крайне агрессивны и абсолютно не боятся людей. Наш баркас стал на мель как раз между двумя лежками белых медведей, и они воспринимали нас как захватчиков, вторгшихся на их территорию. Несмотря на то, что наша собака Арни постоянно предупреждала нас о появлении незваного гостя, мы находились в постоянном напряжении. Уже все привыкли к тому, что каждое утро видим следы медведей прямо около баркаса. Хозяева Ледяной гавани настолько обнаглели, что совсем не боялись выстрелов из ружья и на нашу пиротехнику реагировали скептически. А как-то раз медведь устроился спать прямо около баркаса и был крайне не доволен тем, что под утро мы его разбудили.

Пятого октября произошло первое нападение медведя на человека. Ночью пришла волна, и наши «оранжевые человечки» как обычно суетились вокруг баркаса, поддерживая его бревнами. На палубе дремала собака. Вдруг Арни бросился с баркаса на берег и с громким лаем исчез в темноте. В этот момент ребята увидели, как со стороны берега огромными прыжками к нам несется белый медведь. Зверь явно собирался поужинать одним из «оранжевых человечков», но вмешательство собаки его задержало. Для того чтобы забраться на баркас, ребятам хватило нескольких секунд. Следующим на палубу забрался и наш пес, впервые спасший жизнь человеку. Мы отогнали медведя с помощью пиротехнических гранат. Несмотря на все переживания, в эту ночь спали все. Видимо, многодневная усталость и бессонные ночи взяли свое. Когда мы утром проснулись, поняли, что экспедиция закончилась. Закончилась полным провалом.

Первым проснулся Леня Радун. Он вышел на палубу и тут же вбежал обратно, его лексикон не выдерживал литературной критики.

Наш ночной гость, оставшись без ужина, решил отыграться на экспедиционном оборудовании.

Он не только разворошил сумки с водолазным снаряжением, порвал палатку, но главное, наша лодка «Фрегат» оказалась разорвана в клочья. Это был крах всему. Без лодки, с баркасом, крепко сидящим на мели, работы по поиску судна Баренца продолжаться не могли. Наша цель, к достижению которой, как нам казалось, мы подошли очень близко, так и осталась недостигнутой. Вдобавок ко всему на берегу появились несколько белых медведей. Уходить они не собирались, и мы поняли, что попали в осаду.

Нужно было готовиться к отходу. Было принято решение связаться с Мурманским морским пароходством, чтобы ближайший к нам ледокол забрал нашу экспедицию из Ледовой гавани. Так мы и сделали, в пароходстве нам обещали, что ледокол будет у нас уже на следующий день.

Утром седьмого октября мы увидели на горизонте очертания корабля. Это был атомный ледокол «Арктика». Вскоре подошел катер, который и забрал нас на борт судна, а на следующий день снял с мели наш баркас и отбуксировал его к борту ледокола.

Экспедиция закончилась. Загадка судна Баренца осталась не раскрытой, нам так и не удалось приподнять завесу над тайной, которая уже многие годы мучает исследователей истории освоения Арктики. Хочется верить, что потеряно еще не все: в следующем году мы планируем еще одну экспедицию в этот район. Быть может, нам удастся избежать тех роковых ошибок, которые привели нашу экспедицию к краху. Время покажет.

Участники экспедиции

Вельбот "Сокол" на ремонте

Лихтеровоз «Севморпуть»

Лагерь

Памятный крест и мемориальная доска на месте стоянки Баренца

Остатки дома

Место стоянки экспедиции Баренца

Уберечь судно от пробоин можно было только раскрепив его с помощью подпорок из бревен

Устал...

Белый медведь пришел...

Нет слов...

Белый медведь ушел...

Гавань

Вельбот "Сокол"

Вельбот "Сокол"

Атомный ледокол «Арктика